Василий Головачев - Земля чудес [сборник]
— Отпустите его, я позову охрану!
— Отпущу, только пусть не хватает меня за интимные части тела. — Северцев отпустил руку парня. — Итак?
— Я ничего не знаю, — с неожиданной тоской проговорил Лившиц. — Николай отправился к шурфу… а потом…
Молодой человек, сопровождавший его, помассировал кисть руки, поправил пиджак, бросил на Олега взгляд исподлобья, и тот понял, что нажил себе врага.
— Минутку, к какому шурфу отправился Николай?
— Мы обнаружили цепочку «эльфов», разделились и начали бить шурфы.
— Зачем?
Владислав Семенович посмотрел на Северцева с недоумением.
— Наша задача была — поиск пресных колодцев. Но воды мы так и не нашли. Зато нашли…
— Владислав Семенович, — со скрытой угрозой произнес парень в черном.
— Да, конечно, — опомнился Лившиц, лицо его стало деревянным, в глазах всплыла обреченность. — Николай свалился в шурф и… и сломал шею. Больше я ничего не знаю. Мы свернули экспедицию и вернулись.
Он повернулся и зашагал по коридору прочь от лаборатории, в которой работал Рощин. Северцев остался стоять, не обратив внимания на многообещающий взгляд телохранителя Лившица. Или, может быть, надзирателя. Очень было похоже, что парень не столько охранял его, сколько контролировал контакты начальника сектора с посторонними людьми.
— А как насчет «эльфов»? — негромко спросил Олег спину удалявшегося Владислава Семеновича. — Может быть, это они убили Николая?
Тот споткнулся, но не оглянулся и не ответил.
Северцев вернулся в лабораторию, подошел к Полине Андреевне, провожаемый любопытными взглядами молодых сотрудников: двух парней и двух девушек. Одна из них, симпатичная, с косой, голубоглазая, с ямочками на щеках, смотрела на Северцева с каким-то странным значением, и он отметил это про себя.
— Полина Андреевна, последний вопрос: кто еще был с Николаем в экспедиции?
— Звягинцев и Белянин, — буркнула женщина, не поднимая головы. — Но они сейчас в экспедиции за Уралом.
— И все? Они вчетвером были в Убсу-Нуре?
— Машавин еще был, но он в больнице.
— Что с ним? — удивился Северцев, вспоминая сорокалетнего здоровяка, бывшего борца, а нынче — младшего научного сотрудника института.
— Отравление, — сказала та самая девушка с русой косой и голубыми глазами. — Володя грибами отравился, еле спасли.
— Понятно, — пробормотал Северцев, подумав, что надо бы съездить в больницу и поговорить с Машавиным. — Что ж, извините за беспокойство. Все это печально. До свидания.
Он вышел в коридор, спохватился было, что забыл выяснить адрес больницы, где лежал Машавин, и в это время в коридор выскользнула голубоглазая с косой.
— Вы расследуете обстоятельства гибели Коли? — быстро сказала она.
— Не то чтобы расследую, — ответил Северцев, — но хотел бы знать, как он погиб. И что нашел.
— Они нашли пирамиды.
— Какие пирамиды?!
— Такие же, что и в Крыму нашли два года назад, подземные. Не слышали? Они заплыли почвой и все находятся в земле, некоторые совсем неглубоко. В Убсу-Нуре мальчики тоже обнаружили три пирамиды. Все три — в кластере Цугер-Элс. Коля погиб у одной из них, его нашли в шурфе.
— Я знаю, он упал в шурф и сломал шею.
— Игорь и Вася говорили, что Коля не мог свалиться в шурф вниз головой, для этого ему надо было связать руки. Вы поедете в Убсу-Нур?
— Почему вас это волнует? Вы с Николаем… э-э… дружили?
Девушка смутилась.
— Я работаю в лаборатории недавно, просто мы были знакомы. Коля был очень хорошим парнем, всегда выручал и… в общем, это не важно. Если поедете в Убсу-Нур, возьмите с собой оружие и будьте осторожны.
— Обещаю, — улыбнулся Северцев. — Как вас зовут?
— Катя. Я не верю, что Коля погиб случайно, его убили. Кстати, экспедиции в Убсу-Нур отменили все до одной и даже не докладывали о результатах на ученом совете. Это подозрительно.
— Согласен. У вас есть мобильник?
— Есть.
— Дайте номер и возьмите мой на всякий случай, будем держать связь, если не возражаете. Почему я вас не видел здесь раньше?
— Я недавно закончила инженерно-физический, устроилась сюда.
— Ждите. Приеду, мы встретимся. Надеюсь, я узнаю, почему Колю… и что это за пирамиды открыли ваши коллеги. В какой больнице лежит Володя?
— В сорок пятой, на Бакановской.
— До встречи.
Он пожал Кате руку и поспешил к выходу, жалея, что не может встретиться с ней сегодня же вечером. После обеда он собирался ехать в аэропорт Домодедово и вылететь в Туву.
* * *К Машавину Олега не пустили.
Точнее, в больницу он прошел свободно, а у двери палаты дежурил молодой человек в черном костюме, с длинными волосами и цепким взглядом, чем-то напоминавший телохранителя Владислава Семеновича Лившица. Объяснять, почему посетителям нельзя встретиться с больным, он не стал. Просто преградил путь Северцеву и сказал два слова:
— Сюда нельзя.
На все вопросы Олега он не ответил, стоял перед дверью, заложив руки за спину, и смотрел на него, прищурясь, будто ничего не слышал и не видел.
Оглядевшись, Северцев достал пятисотрублевую купюру, однако на стража она не произвела никакого впечатления. Вел себя он как робот, запрограммированный на одно действие: никого в палату не впущать и, возможно, не выпущать. Тогда обозлившийся Северцев решился на экстраординарный шаг и стремительным уколом пальца в горло парня привел его в бессознательное состояние. Поддержав, буквально внес его в палату и усадил на пол у рукомойника.
Володя Машавин, бледный, спавший с лица, лежал на кровати с забинтованной головой и безучастно смотрел в потолок. На приветствие Северцева он не ответил, но, когда Олег подошел к кровати, перевел на него взгляд, и лицо его изменилось, оживилось, в глазах зажегся огонек узнавания.
— Олег… — проговорил он с радостным недоверием.
— Привет, спортсмен, — быстро сказал Северцев. — Как здоровье?
— Поправляюсь.
— Ты действительно грибами отравился?
— Кто тебе сказал?
— Твои коллеги по работе.
— Мне по затылку чем-то врезали. Хорошо, что там кость одна, — пошутил Машавин. — Башку, конечно, пробили, но жить буду.
— За что?
Владимир потемнел лицом, круги под глазами обозначились четче.
— Точно не знаю, но подозреваю… — Глаза его вдруг расширились: он увидел прислоненного к стене охранника. — Кто это?!
— Парню стало плохо, — отмахнулся Северцев. — Наверное, съел что-то. Не бери в голову, оклемается. Так что ты подозреваешь?
— К нам в экспедицию приезжали люди…
— Какие?
— Я их никогда раньше не встречал. Двое. Один похож на монгола или скорее индейца, второй вроде наш, с бородой и с лысиной на полчерепа. Глаза у него… — Машавин пожевал губами, поежился, — какие-то пустые, равнодушные… и в то же время жестокие…
— Что они от вас хотели?
— Предложили свернуть экспедицию и уехать. Мы посмеялись. А потом…
— Погиб Николай, так?
— Да. И Ваську Звягинцева кто-то избил ночью. Потом Владиславу Семеновичу позвонили… Короче, уехали мы оттуда.
— А на тебя за что напали?
Машавин поморщился:
— Выпил я лишку… в компании друзей… что-то сболтнул, наверно…
— Понятно. Язык мой — враг мой. — Северцев прислушался к своим ощущениям — спину охватил озноб — и понял, что пора уходить. — Спасибо за информацию. Вы действительно нашли пирамиды?
— Целых три. — Машавин оживился. — Начали бить шурфы в точках с «эльфами»… знаешь, что это такое?
— Зоны СВЧ-излучения.
— Ну, и наткнулись на пирамиды. Громадины! Но все заплыли песком и глиной. Вершина ближайшей к поверхности лежит на глубине двух метров. Колька начал ее исследовать, нашел какой-то нарост на грани, похожий на кап или гриб-чагу на стволе дерева…
— В отчетах есть информация об этом?
— В каких отчетах? — усмехнулся Машавин. — Владислав Семенович сдал только один отчет: подземных источников пресной воды в Убсу-Нуре не обнаружено. И все. О пирамидах — ни слова. И нам запретил говорить о них.
— Странное дело. Однако мне пора. Говорят, такие же пирамиды найдены в Крыму, не знаешь, где об этом можно почитать?
— Разве что в Интернете. Там обо всем материал можно найти.
— Отлично, поищу. Не говори никому, что я у тебя был и о чем расспрашивал. Скажешь, если придется, что я заглянул, поинтересовался здоровьем и ушел. Выздоравливай.
Олег пожал вялую руку больному, вышел из палаты, не глянув на зашевелившегося охранника.
На выходе из больницы он едва не столкнулся с двумя спешащими мужчинами в темных костюмах, один из которых был похож на монгола, но дверь тут же закрылась за ними, а выяснять, что это за люди и к кому спешат, Северцев не стал. Сел в свою видавшую виды «Хонду» и уехал.
